В. Потапов, руководитель Московского клуба "Нептун"

Pelvicachromis pulcher, или попугайчики, как любовно называют их любители-аквариумисты, — очень привлекательные рыбки. Попугайчик один из мелких видов цихлид. Яркая окраска попугайчиков, легко различимый пол, легкость в разведении — вот неполный перечень достоинств, благодаря которым рыбка пользуется большой популярностью у аквариумистов.

У себя на родине, в бассейнах рек Западной Африки, P. pulcher обитает в густо заросшей части водоема, любит небольшие участки подводного ландшафта, где растительность сочетается с открытым грунтом. В общем аквариуме уживается с любыми другими рыбами, будь то другие цихлиды, барбусы, лабиринтовые или харациновые.

У меня взрослая пара попугайчиков находилась в одном аквариуме (100x35 х 35 сантиметров) с харациновыми рыбками. Здесь были пецилобриконы, пальмери, пульхрипиннисы, красные, голубые, черные и зеленые неоны. Дно было покрыто песком средней фракции (4—5 миллиметров). В одном углу я поставил вверх дном цветочный горшок, предварительно выпилив в основании небольшое отверстие, чтобы рыбки могли свободно проплывать внутрь, в другом соорудил из камней небольшую пещеру, чтобы при нересте они могли выбрать место для кладки икры. В природных условиях они откладывают икру на внутреннюю сторону камня, подкапывая под него норку.

Первое время рыбки плавали, не обращая внимания на мои сооружения. Но однажды я заметил, что все обитатели занимают только часть аквариума, а около цветочного горшка суетится попугайчик-самец. Видимо, он счел его более удобным, чем сооружение из камней. Вначале он расширил проход около отверстия, чтобы легче было пролезать внутрь горшка, затем сам забрался туда. Первое время он что-то сооружал внутри: из отверстия то и дело высовывалась его мордочка и изо рта летели песчинки. Вероятно, самец расчищал площадку внутри горшка, готовя гнездо для своей будущей подруги. Затем он перешел к отделке помещения. Ртом он тщательно очистил облюбованную часть внутренней поверхности жилища от микроскопических водорослей и от лишнего налета. Его подруга все это время находилась снаружи. Хотя она и делала попытки проникнуть внутрь помещения, самец не пускал ее туда: наверное, не все было готово.

Так продолжалось два дня. Когда гнездо было закончено, самец предстал перед самкой во всем великолепии. Да и она стала очень красивой в своем брачном наряде: плавники распущены веером, брюшко светится ярким пурпурным пятном, на спинном плавнике горит золотая с черной оторочкой полоса, а на конце его два угольных пятна, первые лучи грудных плавников небесно-голубого цвета.
После нереста самка и самец поменялись местами: она находилась в гнезде, обмахивая грудными плавниками икру, он снаружи охранял потомство. Если самец заплывал внутрь горшка, самка выгоняла его.

Икринки по форме и окраске напоминают маленькие рисовые зернышки. Через три-четыре дня выклюнулись личинки. Первое время они висели на стенке горшка, затем попадали на дно. Самка вырыла ямку в грунте и собрала туда личинок. На 5—6-й день они превратились в мальков и приняли горизонтальное положение.
Через сутки-другие самка начала осторожно выводить мальков из убежища на прогулку. Первое время она находилась с ними около гнезда, чтобы в случае опасности спрятать их туда. Мальки все время держались плотной стайкой под брюшком самки. Самец в это время был рядом, охраняя их. При приближении других рыб к охраняемой" зоне он делался агрессивным: распускал плавники и бросался им навстречу, давая понять, что это его территория и другим рыбам находиться здесь небезопасно. Увидев грозно настроенного самца, всякая рыба, даже большая, обычно удалялась. Если же пришелец все же заплывал в зону, хозяин кидался изгонять его и преследовал до тех пор, пока тот не уходил с территории.

Бывало и так, что самец, погнавшись за обидчиком, пропускал другого нарушителя границы. В таких случаях самка сама прогоняла непрошеного гостя. Мальки в это время затаивались среди песчинок грунта, и их там трудно было обнаружить. В отличие от самца самка далеко от малышей не отплывала, она только пугала врага своим грозным видом и тут же возвращалась назад.
Первые дни мальки питались зоопланктоном, который находили в большом количестве в придонных слоях аквариума. Затем их начали кормить родители: они перетирали во рту мотыля и трубочника и выплевывали кашицу в стайку мальков.
За 10—12 дней мальки выросли до 8—10 миллиметров.

Интересно было наблюдать, как родители время от времени менялись ролями. Вот самка кормит малышей, а так как поблизости нет врагов, самец тоже начинает отрыгивать им кашицу. По какому-то внутреннему сговору родители вдруг сближаются, и самка, сделав резкое движение, отплывает в сторону. Такой рывок нужен для того, чтобы часть мальков не поплыла за ней. Но подобные замены бывают редко. В основном самка ухаживает за потомством, а самец охраняет его от других рыб. На ночь все семейство, кроме самца, прячется в убежище.
Иногда между родителями происходят ссоры, которые далеко не всегда заканчиваются благополучно. Так, во время третьего нереста я решил отобрать только что поплывших мальков. Мне удалось отвлечь самку, и я осторожно выловил их стеклянной трубкой в заранее приготовленную небольшую стеклянную банку с водой из этого же аквариума.

Каково же было «удивление» самки, когда она не нашла на месте своих малышей. Она долго плавала над тем местом, где их оставила, но, увы, там никого не было. Тогда она стала набрасываться на самца, и, видимо, требовала, чтобы он тоже искал пропавших мальков. Самка долго кружила над одним и тем же местом и никуда не отплывала. Самец тоже был агрессивно настроен. Он подплывал к самке и как бы спрашивал: «Не нашлись?». Получив в ответ «нет», он яростно набрасывался на всех рыб, которые попадали в поле его зрения.
Так продолжалось целый вечер. На следующее утро я решил успокоить родителей и вернуть им мальков.
Примут или нет? При помощи стеклянной трубки мальки были выпущены на то же место. Они сразу опустились на грунт, но, увидев самку, двинулись к ней. Та, в свою очередь, тоже поплыла навстречу. Вначале она набросилась на них и стала собирать ртом. «Ну, — думаю, — все, съела». Смотрю, нет. Изо рта мальки стали появляться обратно. Только после этой процедуры самка успокоилась и стала кормить их. Естественно, и самец был рад, что все семейство в сборе. Агрессивность его пропала, и он тоже принялся за кормление.
Через некоторое время все семейство плавало как ни в чем не бывало. У мальков было вздувшееся брюшко: они набили его родительской «кашей».

Постепенно мальки, плавая в общей стае под охраной родителей, сами научились находить корм. Если им грозила опасность, они умело прятались в растениях или затаивались на грунте среди песчинок.
Спустя месяц стая начала распадаться. Мальки все дальше и дальше отплывали от родителей. Другие рыбки их не трогали, да и они не прятались от них.
А у родителей в это время появилась новая забота: самец уже подновлял давно опустевшее гнездо-убежище.

«Рыбоводство и рыболовство», №6, 1973 г.