Речной крабик.

А. Козлов пос. Храпуново Мос. обл.

В прошлом году, в середине весны, среди моих питомцев появился пресноводный краб — Potamon potamios. Он был пойман на Северном Кавказе, в верховьях одного из притоков Кубани (район города Горячий Ключ). Для своего вида это довольно крупный экземпляр: панцирь шириной 5 сантиметров, расстояние между кончиками ходильных ног около 15 сантиметров, правая клешня заметно крупнее левой. Благодаря темно-бурой окраске он был почти незаметен среди подводных камней. По узким членикам плотно прижатого к панцирю брюшка я определил, что мой новый питомец — самец.
В специально выделенном аквариуме я постарался создать для пресноводного краба условия, схожие с природными. Воды налил только на одну четверть, на дно уложил мелкие и средние камешки, присыпав их крупным речным песком, чтобы крабу было удобнее ползать. Посредине сделал пирамиду из нескольких крупных камней, оставив под ними небольшой грот, куда мой новый жилец мог спрятаться в случае опасности. Уходил он, однако,только в крайних случаях, предпочитая активно защищать свою территорию от возможных врагов. Учитывая то, что в горных ручьях вода довольно жесткая (минеральный осадок порой образует белый подвижный налет на камнях), я для увеличения минерализации воды положил в уголок кусочек школьного мела.

Пресноводный краб (Potamon potamios).

Прежде всего мой питомец занялся обустройством своего жилища. К моему удивлению, он забрался в грот, уперся панцирем в его вершину и привстал несколько раз, словно проверяя его прочность. С опаской я наблюдал за тем, как заходило мое сооружение. Позднее мне часто приходилось видеть, как без особого труда он переворачивал и передвигал даже крупные камни.
Обычно днем пресноводный краб находился в своем гроте и лишь изредка покидал его. Излюбленным местом для пресноводного краба стал «островок» — вершина грота, где он сидел, наполовину высунувшись из воды. Активная деятельность
начиналась под вечер и продолжалась до самого утра. Довольно быстро передвигаясь по аквариуму, краб при малейшей опасности переходил к обороне: слегка приподнявшись, он грозно разводил открытыми клешнями.
С кормлением краба у меня проблем не было. Он охотно ел трубочника, дождевых червей, слизней, кусочки мяса, рыбы, а также бабочек и кузнечиков, ловко схватывая их клешнями.
Попытки содержать в одном аквариуме с пресноводным крабом других животных заканчивались, как правило, неудачей.
Для оживления ландшафта я поместил в воду веточки роголистника и одновременно поселил
несколько прудовиков и катушек, считая, что защищенность раковинами обеспечит им спокойное существование. Но уже через несколько минут я застал своего питомца за трапезой. Одной клешней он прижи-
мал прудовика к грунту, другой вскрывал раковину моллюска и доставал мякоть.

Пресноводный краб (Potamon potamios).

До вечера четыре больших прудовика и несколько катушек были полностью или частично съедены, и мне пришлось извлекать их остатки, чтобы вода в аквариуме не испортилась. В дальнейшем я это делал после каждого обильного кормления, так как краб предпочитал свежую пищу и повторно к одному и тому же угощению почти никогда не возвращался. Есть он предпочитал достаточно плотно, но нечасто, примерно через день. Такой режим я и старался поддерживать, используя по возможности разнообразный корм.
В конце лета краб стал отказываться от пищи, по вечерам не выходил гулять, окраска его посветлела. Он постоянно сидел в своем убежище, сделавшись к этому времени очень осторожным и подозрительным. Однажды утром недалеко от выхода из грота я увидел старый панцирь, а его недавний хозяин был облачен в новый, светло-серый сверху и почти чисто-белый снизу наряд. По-видимому, новый покров был еще довольно тонок. Линька — весьма ответственный момент в жизни ракообразных. Часто она проходит очень трудно и болезненно, и я порадовался за своего питомца, что он успешно с этим справился.
Краб боялся выходить из своего грота и при малейшей опасности забивался внутрь, загораживаясь клешнями. Тревога его была вполне обоснованной, так как в природе недавно полинявших крабов подстерегает множество врагов. Их могут съесть и собственные сородичи, у которых в это время хитиновый покров более крепок.
На третий день, когда, по-видимому, панцирь достаточно затвердел, краб стал осторожно выбираться из грота и снова начал есть. За время линьки он заметно подрос.
Так мой питомец прожил почти год, прекрасно чувствуя себя в условиях неволи. И у меня стала возникать мысль: а не завести ли для него подругу? Разведением крабов я еще не занимался, но, думаю, стоит попробовать.